Россия представляет более 190 национальностей, но мало кто сможет назвать хотя бы половину из них. Корреспондент «Чистовика» пообщался с Евгенией Михалевой, директором ФЕНКА или Федеральной еврейской национально-культурной автономии, о межнациональном взаимодействии и роли евреев в истории
— Скажите несколько слов о ФЕНКА.
— Федеральная еврейская национально-культурная автономия существует с 1999 года. На данный момент в нее напрямую входят 47 региональных автономий и 5 местных, не имеющих в своих регионах региональных автономий. Идея создания еврейской автономии была популярна еще в конце ХIX-начале XX веков. Например, в 1917 году, после Февральской революции большое количество евреев вышло на улицу под лозунгом: «Да здравствует еврейская национальная автономия!», однако лишь к концу XX века удалось реализовать задуманное на национально-культурном уровне. Основная работа организации ведется по трем направлениям. Во-первых, это поддержка еврейских общин в регионах, помощь в реализации проектов, проведение образовательных семинаров, развитие фандрайзинга. Во-вторых, межнациональный диалог, в рамках которого происходит создание эффективных диалоговых площадок, обмен опытом, проводится совместная разработка проектов и осуществляется их ведение, прорабатываются интересные творческие инициативы. Плюс, мы ведем активный диалог с властью, без этого ничего нельзя сделать. Когда органы власти вовлечены в тему межнациональных отношений, можно избежать многих проблем и конфликтов.
— С какими административными барьерами сталкиваются этнокультурные организации в России?
— Попробую перечислить. В первую очередь, приходится сталкиваться с бюрократическим затягиванием решения вопросов. Иногда требуется больше времени, чем у нас есть. Затем, финансовая сторона. Было бы здорово, если бы в бюджеты регионов выделялась большая сумма на межнациональные отношения. Кроме того, часто средства выделяют на одни и те же мероприятия, которые уже проводились ранее, а хотелось бы самим организовать что-то новое, чтобы люди могли больше взаимодействовать между собой. Еще один барьер — объем финансовой отчетности. Мы помним, что часто общественные организации возглавляют волонтеры, имеющие и другие места работы. Поэтому, с моей точки зрения, отчетность, конечно, должна быть максимально прозрачна, а финансирование проектов должно предполагать материальную поддержку бухгалтерской деятельности. Также стоит отметить тот факт, что иногда национальным организациям просто не доверяют и не слышат нашу инициативу. Хорошо было бы, если бы госорганы принимали нас не только как исполнителей, а как партнеров.
— Почему у органов власти иногда возникают претензии к работе этнокультурных организаций?
— Давайте подумаем: организация не может забывать о том, что должна работать на благо России. Часто бывает ощущение, что люди работают на территории другого государства, и возникают конфликтные ситуации. Мне кажется, жить в обществе и быть от него свободным невозможно, так что не надо забывать по какому законодательству мы работаем, где мы живем и перед кем мы несем ответственность. Наши организации представляют интересы своих национальных культур, а не других государств. Есть ситуации, когда люди без должной заботы относятся к тому, как их слово или их действие отзовется. Иногда наши личные амбиции имеют негативные последствия для межнациональных отношений. Мы работаем на благо России и не должны забывать о благополучие страны, в которой живем.
К слову, у меня были очень интересные наблюдения на День России. Я ходила по Москве с флажком России, прикрепленным к сумке. И неожиданно я обнаружила, что для многих людей флажок стал декларацией моей политической ориентации, а не символом патриотизма. Единственный человек, который связал флажок на моей сумке с Днем России, а не с политикой, был охранник в театре Вахтангова, который поздравил меня с праздником. Для меня это было неожиданно, и мне кажется, что у нас есть серьезный повод задуматься о патриотическом воспитании.
— Как Вы относитесь к современной тенденции разделять национальности на коренные и некоренные?
— Недавно я была на круглом столе, и один выступающий сказал, что у нас существуют организации российских национальностей и те, у которых есть иностранные локации. Так балкарцы, например, собственно российская национальность, так как Кабардино-Балкария находится на территории РФ. А, например, родина евреев — Израиль, но у него язык не повернулся сказать, что евреи не собственно российская национальность. Спасибо. Современный Израиль существует с 1948 года, а евреи в России проживают много лет и, конечно же, являются российским народом.
Вот вы знаете, что в Крыму есть итальянцы? Я не знала, пока ко мне не обратилась их представительница с просьбой помочь по одному вопросу. Оказывается, у них богатейшая история: в Крым их пригласила Екатерина Вторая с целью развития виноделия. Они итальянцы или россияне? Итальянцы по национальности, но граждане России. Ты можешь быть представителем любой национальности, но если ты ощущаешь себя как россиянин, ты — россиянин. Некорректно разделять национальности и говорить, что кто-то коренной или «собственно российский», а кто-то нет. Мне кажется, что здесь этнокультурным организациям очень важно понимать, что они, прежде всего, представляют наше государство и их деятельность осуществляется не только для национальной общины, но и для всей России в целом, чтобы страна была сплоченной, людям жилось комфортно.
— Что за история произошла с Домом Пашкова?
— На телеканале «Ники ТВ» есть передача «Национальный вопрос», ее ведет Владимир Юрьевич Зорин. Темой одного из выпусков стало создание Дома народов России. Мы обсуждали возможное расположение учреждения, при этом многие коллеги высказывались за павильон Дружбы народов на ВВЦ. Но я считаю, что это не самый удачный вариант: все-таки выставка представляет собой исключительно внешнюю сторону. Дом народов России должен быть колоритным местом, с собственной историей, входя в которое ты сразу начинаешь гордиться своей страной, ее прошлым, настоящим и будущим. Я предложила выбрать исторический особняк в центре Москвы, такой как Дом Пашкова. Сам Дом Пашкова принадлежит Библиотеке им. Ленина, сидя в нем я писала свой диплом еще в институте, так что давно люблю это здание и никогда не собиралась его «отнимать». Просто привела пример, что такое здание сразу создает особую атмосферу.
Владимир Юрьевич предложил написать о Доме Пашкова в анонсе передачи, и я согласилась с тем, что это отличная идея, так как привлечет внимание журналистов. Журналисты же предположили, что я обладаю некой важной информацией, и звонили мне по этому поводу так активно, как никогда ранее, а передача «Национальный вопрос» повысила количество просмотров…
После этого я серьезно задумалась о том, что может заставить неэтническую прессу написать про этническую тематику. К сожалению, людей не интересуют серьезные вопросы: исторические судьбы народов, истории наших «немедийных» современников, национальные культуры и традиции… Им нужна взрывная информация. Например, в «Коммерсанте», который я нежно люблю, тогда был замечательный подзаголовок: «Национальные организации присматриваются к особнякам в центре Москвы». Чувствуете? Интерес есть, когда можно вытянуть «клубничку», когда есть зацепка, а потом мы удивляемся, почему у читателей появляются стереотипы…
— Но в этом также виноваты и сами читатели…
— Нет, я готова поспорить. Есть три стороны: СМИ, представители определенных национальностей и читатели. По отношению к национальностям существуют стереотипы: цыгане гадают на вокзале, азербайджанцы торгуют на рынке, таджики работают на стройке, а евреи вообще все украли и захватили мировое господство и так далее. По отношению к большинству национальностей в обществе есть подобные стереотипы… Разумные публикации в СМИ смогли бы изменить отношение к национальностям, но СМИ готовы писать только про то, что «пипл хавает». Кроме того, стереотипы часто закрепляются, потому что национальные организации очень закрыты, не выходят на откровенный контакт с прессой, и люди не получают достаточного количества информации об их деятельности. Это тоже тема, с которой надо работать.
— Что получится, если попробовать сделать то, что «пипл не схавает»?
— У меня был интересный пример. Мы опубликовали альбом «Лица России». Мы подошли с позиции, что не надо превращать всю национальную политику в песни и пляски, и постарались показать историю различных национальностей через судьбы конкретных людей, которые, комфортно воспринимая себя в рамках своей национальной группы, очень много делают для России. Например, потрясающая Мери Бушуева, грузинка, много лет живет в Москве. У нее одна нога, и она прошла на протезе множество марафонов, собирая деньги на реабилитационный центр для инвалидов. Или замечательные польские бабушки, которые детьми попали в Освенцим за то, что участвовали в Варшавском восстании. Их освободили, практически умирающими, привезли в Россию, где они остались, выросли, создали семьи и теперь воспринимают Россию как свой дом.
Так как партнером проекта стал «Русский репортер», с нами работали журналист и фотограф из этого издания. Кстати, благодаря этому партнерству нам удалось сделать статью о замечательной женщине – Людмиле Ивановне Айнане, живущей в бухте Провидения, и другие очень интересные материалы. Все они были опубликованы в журнале. Вы даже не представляете, какой фидбэк я получила после этой публикации. Мне звонили люди и говорили: «Ну, наконец-то, слава богу, свершилось. Неэтническая пресса начала писать на этническую тему».
Я вхожу в жюри нескольких журналистских конкурсов по этнической тематике и вижу, что люди пишут в регионах на эту тему. Обычно — это отчеты о концерте, празднике или каком-то мероприятии и все. Например, «замгубернатора посетил и поучаствовал, а вместе с ним приехали…» — список на полстраницы… Завершается все словами о том, что мероприятие прошло в теплой и дружеской обстановке. От таких текстов стереотип не разрушится никогда. Большая часть публикаций — чисто отчетная, и очень мало историй о жизни людей. У нас большинство населения даже не знает, что, например, таджики не только метлой метут (есть такой стереотип, что они все — дворники), но ведь я знаю таджиков профессоров, докторов наук. С подобными стереотипами могут бороться, в первую очередь, СМИ. Было бы здорово, если бы СМИ несколько глубже подошли к проблеме, уделили бы ей больше внимания.
Есть определенные стереотипы не только в отношении тех или иных национальных групп, но и в отношении этнокультурного сектора. Люди не понимают, чем мы занимаемся, в чем эффективность нашей деятельности. Люди реально думают, что мы просто оттягиваем деньги от благотворительности. Есть такой четкий стереотип о существовании некой непонятной этнической темы, оттягивающей на себя средства. Я слышала, как одна очень серьезная дама с трибуны сказала, что национальные организации получают деньги на то, чтобы поесть и потанцевать за государственный счет. С такими стереотипами можно бороться, если СМИ будут публиковать материалы не только о том, что мы едим и танцуем, а о сути наших проектов. В свою очередь, нам, как национальным организациям, надо быть более открытыми и готовыми к диалогу с гражданским обществом и прессой.
Совместно с Историческим факультетом МГУ мы презентовали наш образовательный проект «Единство многообразия» — развивающую межнациональную игру. Ведь от того, как воспринимает межнациональную тему молодежь, зависит, как к этой теме будет относиться общество в будущем. Играя, студенты узнают много нового о других народах, культурах, традициях. Чем больше человек знает, тем меньше места остается для популизма, влияния националистических и радикальных идей. Главная лазейка для экстремизма — незнание. Имеющий багаж знаний человек не будет выступать против тех, кто на него не похож, а будет открыто относиться к представителям других народов.
— Давайте развенчивать мифы о евреях?
— Хотела ли я захватить мировое господство? Отвечу: «нет». Я готова вам показать свой ежедневник, там нет плана по захвату мира. Всеми финансами я тоже не управляю…
— Каков портрет современного еврея?
— В еврейских семьях всегда поддерживалась тема образования, мы — народ книги. По традиции, у евреев было принято много разговаривать и думать головами, возник культ чтения, образования. Обучение строилось на дискуссии, кстати, сейчас этот метод используют многие образовательные центры. У евреев было много ограничений в странах, где они проживали, для них были запрещены какие-то профессии, евреев изгоняли из Испании, Англии и других стран, к нам всегда относились с подозрением… Мы остались без своей страны и были чужие. Что мы могли делать в такой ситуации? Просто стараться быть образованнее остальных, получать навыки. Если я буду лучшим врачом в городе, то меня не выгонят. Если бы не было культа просвещения, то национальность просто не смогла бы сохраниться.
В последнее время, в обществе сложилось такое впечатление, что еврей — это человек религиозный. Скажу, что большинство евреев — люди нерелигиозные, хотя мы с уважением относимся к нашей традиции. Еще существует стереотип, что еврей — это человек, у которого большой нос и темные волосы. На самом деле, ничего подобного, например, мой дедушка был светлый и с голубыми глазами, хотя стопроцентный еврей.
Я признаю только стереотип советских времен, что еврей — это интеллигентный человек: врач, профессор, музыкант. Глубокий ум, готовность помогать людям…
— В советское время у евреев было больше барьеров?
— Да, Сталин был достаточно серьезный антисемит и в 1953 году планировал вывезти всех евреев на Дальний Восток, так что нам повезло в свое время, что Иосиф Виссарионович не успел воплотить свои планы в жизнь. В СССР евреям нельзя было поступить в какие-то вузы, продвинуться по должности. В вузах были негласные правила, куда и по сколько евреев можно принимать. В студенческие годы я была отличницей, и меня решили поощрить поездкой в Венгрию. Первое, что они сделали, это вызвали меня в райком комсомола и сказали: «Не вернешься, мы тебе покажем!». Для них еврей был потенциальным невозвращенцем, и они боялись за свою репутацию, если я останусь в Европе. Еще пример: мои однокурсницы пошли посмотреть на Синагогу, и их вызвали в деканат с просьбой подписать бумагу о том, что они больше никогда туда не пойдут, иначе их отчислят. Сейчас такого нет.
— Должно ли быть в мире еврейское государство?
— Еврейское государство было уничтожено войсками императора Тита, после чего оно больше не возрождалось до ХХ века. 2000 лет евреи находились в изгнании, и, мне кажется, что они заслужили, чтобы у них было свое государство. Нет ничего плохого в том, что существует Израиль. Человек сам решает, поедет он туда жить или останется в другой стране. Но при этом, я считаю, что для каждого еврея Израиль является неким внутренним стержнем, основой его самоидентификации.
Кристина Татарникова
