Прикладной анализ поведения: что это, зачем он нужен и кому без него жизни нет?

Этот текст адресован директорам, завучам и специалистам общеобразовательных школ, которые столкнулись c необходимостью применения прикладного анализа поведения в ежедневной работе (или слышали, что он эффективен) при обучении и коррекции нежелательного поведения детей с аутизмом и другими нарушениями развития, но у которых все еще сохраняется много вопросов относительно появления этого метода, его валидности, ключевых идеях и организационной иерархии тех, кто называет себя «поведенщиками».

Что такое прикладной анализ поведения, поведенческая терапия, поведенческий анализ, ПАП, АВА и АБА

ПАП (прикладной анализ поведения, от англ. applied behavior analysis, АВА) представляет собой практическое приложение науки о поведении – бихевиоризма.

За последние 5-6 лет в России устоялись следующие сокращенные названия этого метода: АВА (англ.), АБА и ПАП, так что не стоит удивляться, что в Москве прикладной анализ поведения называют ЭйБиЭй, в Новосибирске и Воронеже – ПАП, а в Самаре или Нижнем Новгороде – АБА. Одни специалисты переводят термин applied behavior analysis как прикладной поведенческий анализ, а другие как прикладной анализ поведения. Это происходит из-за того, что поведенческая наука и ее прикладные аспекты сфера для нас новая, и среди ученых и практиков консенсус по поведенческой терминологии пока не выработан. Поведенческий анализ – также один из вариантов обозначения прикладного анализа поведения, а термин поведенческая терапия означает психолого-педагогическую или коррекционную работу, основанную на методе прикладного анализа поведения.

Итак, основателем бихевиоризма в начале XX века был американский психолог Джон Уотсон, а Беррес Фредерик Скиннер в 60-х гг. XX века развил это научное направление и дополнил его. К слову сказать, за вклад в развитие науки о поведении Б.Ф. Скиннер признан Американской ассоциацией психологов самым влиятельным ученым и психологом своего века.

Основная идея науки о поведении (бихевиоризма) заключается в том, что доподлинно и объективно измерять можно только поведение человека, а не его субъективные внутренние ощущения, и что любое наше поведение базируется на взаимосвязи стимула и ответной реакции. Под стимулом обычно понимается любое воздействие на нас со стороны окружающей среды, а под ответной реакцией – активность организма в самом широком смысле. В понятие «активность» психологи-бихевиористы включают и действия (играть на скрипке, бежать), и реакции вегетативной нервной системы (покраснеть, испытать стресс), и более сложные личные события (мысли и чувства). Иными словами, бихевиоризм рассматривает нас с вами как сложный организм, который хоть зачастую и причудливо, но вместе с тем закономерно отвечает на воздействие окружающей среды, и изучает такие взаимосвязи между различными средовыми стимулами и нашими ответными реакциями.

Прикладной анализа поведения, будучи практическим приложением науки о поведении, ставит своей задачей изучение и анализ причин того или иного поведения; определение и, при необходимости, изменение стимулов, которые вызывают это поведение.

Как работает прикладной анализ поведения

Прикладной анализ поведения широко используется для коррекции, обучения и реабилитации детей с аутизмом и другими нарушениями развития. Ведущие центры изучения детских расстройств в США, Великобритании, Израиле и других странах мира применяют его в работе со своими подопечными, и более того, ПАП активно используют учителя общеобразовательных школ для устранения проблемного поведения самых обычных, как мы бы выразились, «нормативных» детей.

В России ПАП в силу объективных причин пока используется не так широко, однако Министерство образования и науки Российской Федерации приводит его в перечне наилучших методов коррекции и обучения детей в рекомендациях по вопросам внедрения федерального Государственного образовательного стандарта начального общего образования обучающихся с ограниченными возможностями здоровья (п. 5, стр. 42).

Как же работает ПАП?

Первоклассник Максим, которому поставлен диагноз «нарушения эмоциональной сферы», начинает кричать и разбрасывать учебники всякий раз, как на уроке природоведения учитель Виктор Павлович просит его заполнить таблицу наблюдения за природой.

Конечно, можно сказать, что у Максима диагноз, и это все объясняет! Возможно, наличие диагноза что-то и объясняет нам про Максима, но если такой мальчик сидит в вашем классе, и Виктор Павлович в данный момент – вы, вам нужно срочно что-то делать с поведением Максима, ведь помимо того, что в виду проблемного поведения Максим расстраивается сам, он нарушает порядок в классе, что плохо отражается на учебном процессе в целом.

Что бы мы сделали в этом случае, используя прикладной анализ поведения?

В первую очередь, нам предстояло бы определить, что мы хотим изменить в отношении Максима – чтобы его плохое поведение на уроке природоведения прекратилось полностью, или нам будет достаточно, если Максим перестанет кричать, но продолжит разбрасывать учебники? Или же наша цель в том, чтобы Максим наполовину снизил частоту крика и разбрасывания учебников? Определив цель нашей работы (поведенческие аналитики и терапевты применяют термин вмешательство, т.е. нам нужно определить цель нашего вмешательства), мы можем перейти к изучению обстоятельств, при которых у Максима возникает проблемное поведение.

Если раз к разу на других уроках он ведет себя хорошо, а кричит и разбрасывает учебники только на уроке природоведения – скорее всего, именно на уроках природоведения в окружающей среде существует некий фактор, «запускающий» проблемное поведение Максима.

Далее, если в целом на уроках природоведения Максим ведет себя хорошо, однако кричать и разбрасывать учебники начинает в тот момент, когда нужно заполнять таблицу с заданием, то скорее всего нам удалось еще немного уточнить обстоятельства, в которых происходит проблемное поведение Максима, и еще на шаг приблизиться к тому, чтобы выявить причину такого поведения.

Прикладной анализ поведения призывает нас определить, почему Максим не хочет заполнять таблицу, и сделать это в конструктивном ключе, то есть не объясняя его нежелание заполнять таблицу заболеванием.

Может быть, Максиму сложно заполнять таблицу?

Давайте посмотрим, какого рода задания он ранее успешно выполнял, и проанализируем, в связи с чем его ученические показатели ухудшались. Если мы увидели взаимосвязь между возрастанием учебной нагрузки и интенсивностью проблемного поведения Максима, скорее всего, мы приблизились к одному из возможных решений: а что, если специально для Максима упростить таблицу?

Учитель природоведения Виктор Павлович, как и мы с вами сейчас, предположил, что таблица слишком трудна для Максима, и попросил мальчика заполнять только часть полей на выбор. После этого проблемное поведение Максима на уроках природоведения прекратилось, он перестал кричать и разбрасывать учебники.

Разумным было бы возразить, что Максим таким образом не освоил часть программы, которую освоили другие дети – что правда. Однако, во-первых, поскольку Максим ребенок с особыми потребностями, его учитель вовремя понял проблему и скорректировал свои требования к мальчику. Во-вторых, часть заполненной таблицы (причем без крика и истерик) намного лучше, чем незаполненная таблица и сорванный урок, правда?

Следующий шаг в работе учителя природоведения Виктора Павловича – научить Максима заполнять таблицу целиком, и сделать это сейчас, когда поведение мальчика перестало быть проблемным, Виктору Павловичу будет легче.

Мы рассмотрели пример, когда принципы прикладного анализа поведения использовались для того, чтобы проблемное поведение Максима прекратилось. Обратите внимание – учитель не тратил время и силы на увещевание Максима и его родителей, чтобы они каким-то образом (никому до конца не понятным) повлияли на него, и не выслушивал их ответные оправдания или агрессивные высказывания. Он видоизменил фактор окружающей среды – само задание, повысив вероятность его выполнения. Ему осталось сделать еще один шаг – вернуть сложность задания на прежний уровень.

Учитель Максима не рассуждал таким образом, что проблемное поведение его подопечного должно прекратиться только потому, что оно проблемное.

Пожалуй, это еще одна из центральных идей бихевиоризма – никакое поведение не может быть изменено, если мы не ответим на вопросы: для чего оно возникает? что его вызывает?что нам нужно изменить в среде, чтобы изменилось это поведение? какие последствия нам лучше всего предоставлять, чтобы сделать хорошее поведение характерно устойчивым, а плохое свести на нет?

Прикладной анализ поведения работает не только с преодолением проблемного поведения, хотя именно это представляет собой наибольшую головную боль для учителя, – ПАП отлично справляется с обучением детей (и взрослых) как нормативных, так и с особенными потребностями.

Прикладной анализ поведения в частности учитывает, что именно для каждого ученика в классе является большим подкрепляющим стимулом – своеобразной наградой за его хорошее, или же проблемное поведение.

Для большинства детей в классе похвала учителя, а также выставляемые оценки (эквивалент наград) – это подкрепляющий стимул. Те ученики, кто хорошо освоили материал, заслуженно получили похвалу учителя и хорошую оценку, которой они будут гордиться сами перед собой, друг перед другом и перед своими родителями.

Родители тоже похвалят детей за хорошие оценки и высокую успеваемость, а это в свою очередь поддержит стремление детей прилежно заниматься и получать хорошие оценки в дальнейшем. Проще говоря, для таких детей похвала учителя и родителей ­– это настолько мощный стимул, что они стремятся хорошо учиться, чтобы их продолжали хвалить.

Однако есть дети (или периоды в детской жизни), для которых похвала учителя не является подкрепляющим стимулом.

Большим и лучшим стимулом для них будет смех и внимание со стороны одноклассников: каждый учитель, по-видимому, сталкивался с тем, что один-два ученика в классе склонны к эксцентричному (вызывающему) поведению, которое встречается окружающими смехом, гулом, повышенным вниманием – что в конченом счете означает одобрение эксцентричного поведения, а это, как и в случае с похвалой за хорошие оценки, является сильным подкреплением и увеличивает шансы эксцентричного поведения на повторение. Такие ученики не будут стремиться к хорошей учебе, поскольку свою порцию подкрепления они получают вовсе не от хороших оценок.

В этой ситуации мудрому учителю предстоит выработать такую систему взаимодействия с классом, которая позволит ученикам с эксцентричным поведением получать подкрепляющие стимулы от одноклассников не за эксцентричное поведение, а за выученный урок и хороший ответ. Например, учитель может предложить классу отреагировать на, пусть и незначительный, но правильный ответ эксцентричного ученика одобрениями и аплодисментами, что предложит ему как минимум еще одну модель поведения – зарабатывать внимание одноклассников не только вызывающими выходками, но успехами в учебе.

Как можно понять из приведенных примеров, прикладной анализ поведения подходит к вопросу оценки и модификации поведения как к математической задаче с неизвестными слагаемыми, которые необходимо определить. Вместе с тем, при решении таких задач у специалиста – будь то школьный учитель, коррекционный педагог или психолог, всегда есть огромное пространство для творчества, ведь чтобы найти подкрепляющий стимул, зачастую приходится моделировать множество ситуаций, пока не будет найдено лучшее решение.

Определенно, такой математический взгляд на поведение, которое мы хотели бы изменить, позволяет нам не тратить нервы, силы и время на эмоциональные оценки кого бы то ни было – люди поступают так, как поступают, поскольку имеют для этого свои причины.

Ученики, которые не слушаются нас, вовсе не обязательно не уважают нас или плохо ведут себя нам назло – они просто прибегают к тому поведению, которое позволяет им:

а) избежать дискомфорта, который мы им причиняем

б) получить то, что мы не хотим (или не можем) им дать.

Важно помнить, что даже самое неразумное поведение может преследовать вполне разумную цель, и подлинный вызов для учителя не в том, чтобы любыми средствами сломать сопротивление ученика, а в том, чтобы найти ключ к позитивным изменениям его поведения.

Где обучают ПАП, и как стать поведенческим аналитиком

Несмотря на то, что в России такой специальности как поведенческий аналитик нет ни в Общероссийском классификаторе занятий, ни в едином квалификационном справочнике, ни в перечнях направления подготовки и специальностей профессионального образования, обучение поведенческих аналитиков у нас в стране активно ведется.

Как такое возможно?

Существует Международная сертификационная комиссия поведенческих аналитиков (behavior analytics certification board, BACB), которая устанавливает единые образовательные и профессиональные стандарты «поведенщиков», следит за качеством их работы, проводит аккредитацию образовательных программ и сертифицирует (аттестует) тех, кто закончил обучение.

В России обучение на поведенческих аналитиков (иногда их называют поведенческие терапевты) и по аккредитованным бордом курсам ведут сертифицированные «поведенщики», которые в свое время обучились на аналогичных курсах у других сертифицированных «поведенщиков», и сдали экзамен борду.

Несложно проверить, является ли тот или иной поведенческий аналитик сертифицирован ВАСВ – на сайте сертификационной комиссии поведенческих аналитиков размещен реестр поведенческих аналитиков мира, и у каждого сертифицированного «поведенщика» в этом реестре есть свой номер. Кроме номера в международном реестре, на сайте ВАСВ размещен также каталог программ, получивших аккредитацию и утвержденных комиссией для обучения.

Если вы хотите получить консультацию поведенческого аналитика – проверьте, указан ли он в международном реестре сертификационной комиссии поведенческих аналитиков. Если вы хотите учиться на курсе по подготовке поведенческих аналитиков – проверьте, получил ли этот курс аккредитацию ВАСВ.

Поведенческий аналитик, сертифицированный по всем правилам, может самостоятельно вести практику, обучать других и супервизировать работу специалистов, пока не получивших сертификат международного поведенческого аналитика: тех, кто не прошел весь курс обучения или не сдал экзамен. Последние назывются помощниками супервизора и не могут самостоятельно вести практику.

А как же базовое образование?

Еще несколько лет назад стать поведенческим аналитиком мог любой человек, имевший интерес к поведенческим технологиям, и способный сдать экзамен борду на английском языке. Но затем Международная сертификационная комиссия ввела ряд требований к квалификации тех, кто хочет стать поведенщиком – они должны иметь высшее педагогическое или психологическое образование.

Почти все российские поведенческие аналитики по базовому образованию педагоги, психологи или учителя-дефектологи. Они работают в различных коррекционных центрах, занимаются частной практикой, дают супервизии, проводят обучающие курсы, ведут программы детей с ОВЗ в ресурсных классах, получивших широкое распространение среди общеобразовательных школ.

Кроме Международной сертификационной комиссии поведенческих аналитиков, на «поведенщиков» учат в классических университетах в разных странах, и самый известный из них – Технологический иститут Флориды (Florida Institute of Technology, USA), выпускники поведенческой магистратуры которого работают в лучших компаниях мира по версии журнала Fortune. Но магистратуру в этом вузе, как и магистерские программы других вузов, все равно аккредитует одна и та же сертификационная комиссия – ВАСВ.

Обучение в России

В нашей стране, помимо аккредитованных курсов, которые преподают сами сертифицированные поведенческие аналитики, можно найти несколько вузов (Московский писхолого-социальный университет, Московский институт психоанализа), где ведется программа переподготовки с присвоением квалификации – она аналогична курсам, которые преподают сами «поведенщики», и, поскольку, как мы писали выше, в России квалификации «поведенческий аналитик» пока еще нет, слушателям такой вузовской программы переподготовки присвается квалификация «психолог», о чем и свидетельствует выдаваемый диплом. Наряду с дипломом слушатели получают сертификат, который позволяет им сдать экзамен борду, и стать полноправным членом сообщества поведенческих аналитиков.

Смахивает на «закрытый» клуб или образование для «избранных»?

Вовсе нет. Сегодня на рынке образовательных услуг появились программы повышения квалификации для педагогов, психологов и учителей-дефектологов, которые объясняют специалистам системы образования и социальной защиты, как оценивать и успешно модицифировать проблемное поведение их подопечных с различными нарушениями развития, используя метод прикладного анализа поведения.

Такие программы (курсы повышения квалификации) пользуются неизменным успехом как у директоров общеобразовательных школ и руководителей специализированных центров или детских садов, так и у специалистов-практиков по ряду причин:

— курсы разработаны с учетом профессиональных стандартов и ФГОСов, а это немаловажно для руководителей образовательных учреждений, поскольку по закону они просто обязаны обучать своих сотрудников в соответствии с различными стандартами.

— курсы практикоориентированы, изобилуют множеством «кейсов», которые представляют реальный и живой интерес для тех, кто ежедневно сталкивается с проблемным детским поведением.

— курсы действительно учат – слушатели получают объемное представление об инструментах работы с разными видами поведения, и начинают использовать их в повседневной практике.

— эти курсы, в отличие от других, можно оплатить по договору оферты, что также исключительно важно для школ.

— по окончании курсов слушатели получают удостоверение о повышении квалификации, которое учитывается системой (образования, социальной защиты и др.).

Кроме того, поскольку поведенческие курсы разрабатываются в основном на базе вузов (Московский психолого-социальный университет, Новосибирский государственный университет и др.), школы и центры могут быть уверены в высоком качестве материала – вузы, которые подступают к теме прикладного анализа поведения, сотрудничают с высококвалифицированными «поведенщиками».

Безусловно, за 72 часа невозможно стать поведенческим аналитиком, но вполне возможно освоить базовые приемы и принципы работы с проблемным поведением, чтобы как Виктор Павлович (учитель Максима, помните?) не тратить время и силы на эмоциональную оценку и переживание такого поведения, а сосредоточиться на его постепенной нормализации.

Ресурсный класс для детей с нарушениями развития и прикладной анализ поведения

Ресурсный класс для детей с нарушениями развития – не просто отдельная классная комната, в которой могут находиться особенные ученики, но в первую очередь это укомплектованное технологиями обучения и коррекции особенных детей образовательное пространство: в нем есть специалисты, обладающие необходимыми знаниями и навыками, в нем есть индивидуальные программы обучения, развития и коррекции, а оборудование такого класса максимально учитывает потребности учеников как в обучении, так и в отдыхе.

Если совсем просто – в ресурсном классе должны быть ресурсы для того, чтобы в нем могли учиться дети с особыми образовательными потребностями.

Некоторые ученики могут учиться в ресурсном классе постоянно, некоторые могут проводить в нем лишь часть своего времени, а некоторые могут заглядывать в него, чтобы отдохнуть, или получить поддержку в какой-то сложный для себя период.

Как организована работа в ресурсном классе?

Организацией работы в таком классе занят учитель – как правило, это сертифицированный поведенческий аналитик, но могут быть и исключения, когда специалист полностью освоил поведенческий курс, но на сдачу экзамена по какой-то причине пока что не вышел.

Учитель – важная фигура в ресурсном классе, поскольку учит он не детей, как можно подумать, но тьюторов, которые занимаются с детьми. Учитель ресурсного класса тестирует детей, определяет дефициты каждого ребенка, разрабатывает для каждого ребенка индивидуальную образовательную программу, согласовывает эту программу с родителями, следит за работой тьюторов и вносит коррективы в программы детей, если что-то идет не по плану.

Тьютор – у каждого ребенка свой. Тьютор может не быть поведенческим аналитиком, но должен понимать особенности работы с поведением и неукоснительно соблюдать предписания учителя в отношении работы с каждым ребенком. Чтобы достичь лучших результатов, тьюторы у детей меняются – это позволяет избежать привыкания и ошибок, которые с ним связаны. Если ребенок показывает положительный результат в обучении с разными тьюторами, это свидетельствует о том, что данный пункт программы им освоен.

У ресурсных классов бывает свой супервизор – поведенщик с очень высокой квалификацией, который может наблюдать за работой учителя, если учитель еще не является сертифицированным поведенщиком, либо может помогать учителю в решении сложных задач.

Существует около десятка различных пособий по организации ресурсных классов для детей с ОВЗ (или только для детей с аутизмом), с которыми можно ознакомиться, чтобы подробней педставлять, какие ресурсы необходимы вашему учреждению, если вы хотите создать ресурсный класс у себя в школе. Одно из пособий составлено специалистами Московского государственного психолого-педагогического университета, где в 2013-2014 учебном году была запущена пилотная модель ресурсного класса по подготовке к школе пятерых детей с тяжелыми расстройствами аутистического спектра. В 2014-2015 учебном годы все пятеро детей поступили в первый класс общеобразовательной школы, где в последующем показали хорошие результаты в части развития коммуникативных и социально-бытовых навыков.

В разных школах страны профессиональный уровень специалистов в ресурсных классах может сильно отличаться – проблема, как мы помним, кроется в том, что в России профессиональная подготовка поведенческих аналитиков пока еще не ведется, а специалистов, получивших сертификат международного борда, критически не хватает как для коррекционных центров, так и для ресурсных классов. Вместе с тем, зачастую энтузиазм директоров или завучей по инклюзии настолько велик, что они внедряют масштабные программы по обучению всего штата сотрудников, поскольку для них это единственная возможность преодолеть кадровый дефицит поведенщиков.

В заключение

Во всем мире прикладной анализ поведения применяют в самых разных профессиональныъ сферах, где одной из основных задач является изменение поведения человека – в спортивном менеджменте, в маркетинге и рекламе, в политологии, социологии и политике, в управлении человеческими ресурсами, в организационном менджменте, в кампаниях по охране окружающей среды и сопровождении пожилых людей. В нашей же стране поведенческий анализ только становится одним из ключевых методов обучения и воспитания детей с нарушениями развития, тогда как о других сферах его применения речь вообще не идет. Мы искренне надеемся, что еще через 3-5 лет в России будут приняты соответствующие профессиональные и образовательные стандарты, которые позволят технологии прикладного анализа поведения активно развиваться и становиться опорной для всех направлений, в которых управление поведением, включая и проблемное поведение, является ежедневной задачей.

Маргарита Оларь