Писатели, поэты и драматурги о третьей книге Дмитрия Макарова «Большое путешествие в точку Я»

В 2016 году в издательстве «Глагол» вышла третья книга поэта и прозаика Дмитрия Макарова «Большое путешествие в точку Я». Подзаголовок – «стихи и конфабуляции в 12 главах». Со стихами все ясно, а вот конфабуляции… Оказывается, именно так автор определяет жанр, в котором работает: короткие рассказы, притворяющиеся дневниковыми записями. В одном из интервью на прямой вопрос «то есть неправда?» он ответил: «Скорее, концентрированная правда». «Чистовик» попросил нескольких писателей, сценаристов и поэтов, уже прочитавших книгу, сказать о ней несколько слов.

 

Андрей Юрьев

Андрей Юрьев, литератор, главный редактор журнала «Идиотъ»:

«Большое путешествие в точку Я» — это путеводитель по миру, которого уж нет. Так странно! Только что всё было — воздушные путешествия в живописные точки, мягкие сыры, вменяемые цены на устрицы — и вдруг явились тени, тревожные всполохи на горизонте и какое-то всеобщее похолодание вокруг.

Свойство человеческой памяти таково, что вчерашнее помнится иногда хуже давнишнего. «Путешествие в точку Я» — попытка, если не остановить мгновение, то хоть вглядеться напоследок в стремительно уходящее, и что немало важно —поблагодарить. Благодарность, ведь, самая нежизнеспособная добродетель. В отличие от надежды — умирает первой.

Дмитрий Макаров одарён многогранно — артист в англоязычном смысле — то есть, художник, обладатель точного взгляда, умеющий отлично передать узренное и поэтической строкой, и лаконичной заметкой. Слух, вкус, такт, лёгкость слога, самоирония — всё при нём. Макаров не только, как говорил персонаж одной пьесы «жадно пьёт кубок жизни», но и щедро разделяет изысканную трапезу печальных дум и сочных впечатлений с любым неравнодушным к а) прекрасному и б) искреннему.

Любое путешествие, за некоторым исключением, подразумевает возвращение в отправную точку. Чем больше мы удаляемся от самих себя, тем ближе становимся к «точке Я», что составляет некоторый парадокс, а также весомое оправдание любого перемещения в пространстве. «Путешествия необходимы мне нравственно и физически» — писал Пушкин, бедный невыездной Пушкин — пределом его странствий были Крым и Тифлис. И надо ж — лишь через двести лет, наконец, случилось, цитируя Макарова, «поколение путешественников»:

Я из поколения путешественников,
Путешествующих за своих предшественников…

И не напрасно путешествующих, раз появляются такие книги. «Путешествие в точку Я» издана, к слову, эстетически безупречно. Выверено всё, от Сизифа под тяжестью невидимого камня до финальных титров, складывающихся в своеобразное хокку: бумага «cream», гарнитура «флай», печать офсетная, тираж — тысяча экз.

Анна Аркатова

Анна Аркатова, поэт, эссеист:

Любое творчество – это попытка разобраться в себе. Дима Макаров делает это в виде элегантного вояжа по своей собственной орбите. Неторопливого, с охотными остановками, если его что-то окликает из детства, или что-то завораживает на горизонте. Композиция книги «Большое путешествие в точку Я», её интонация выдают в авторе человека с изысканным вкусом и подлинно вертеровской печалью.

В книге перемежаются прозаические почти дневниковые записи и стихи. Причем в самой что ни на есть нужной пропорции! Первые – образец наблюдательности и ироничного взгляда на вещи, вторые – куртуазная откровенность, классический лиризм искушенного чтеца. Традицию, однако, здесь проследить трудно – стихи скорее напоминают переводы европейской поэзии. Но автор и не скрывает своей приверженности западной культуре, можно сказать, он – ее часть, питерец всё-таки . Но по большому счету это неважно. Важно, что читая Макарова, находишь ещё один способ пережить несовершенство мира и его абсолютную красоту.

Анна Рулевская

Анна Рулевская, сценарист:

Не у всех людей есть воспоминания. Точнее, есть-то они у всех, но не все умеют облекать их в слова. Поэтому у многих их как бы нет.
Тяжелую эту работу выполняют за нас поэты и писатели современники. И лет через сто потомки открывают книгу и соображают: так вот оно все как было тогда! Так вот что они все чувствовали! Вот как они ели, любили, путешествовали, страдали и предпринимали попытки самоубийства.

Дмитрий Макаров написал книгу «Большое путешествие в точку Я». Это – «запись мыслей и переживаний очень молодой девушки ( в нашем случае – юноши) и следовательно, это предназначено для печати». (О. Уайльд «Как важно быть серьезным»). Я без гадости не могу, потому что сама я уже миновала тот счастливый период жизни, когда поэзия и проза собственного производства лечат разбитое сердце. Но искренне радуюсь за тех, кто еще находится в нем.
Я была на презентации книги, где автор читал свои стихи, пел чужие старые песни и много шутил, со своей подругой Верой. Подруга Вера сказала: «Господи, как все прекрасно! Как прекрасны стихи, проза и песни, как прекрасен их автор! Как будто есть только это, а никаких свинцовых мерзостей жизни нет и в помине!» При случайном исполнении автором ее любимой песни Вера пустила слезу, а я при исполнении любимой моей (да-да, такое вот совпадение) нет. Потому что у меня слез уже не осталось. Но к мнению Веры, которая решительно заявила после презентации, что ее 7-летняя дочь непременно разучит стихотворение Макарова для конкурса чтецов в начальной школе несмотря на содержащийся в нем откровенный, но сложно уловимый эротизм ( лично мне это нравится больше всего!), я целиком и полностью присоединяюсь.
И верю я, что склонится, склонится когда-нибудь юноша или дева из будущего над этой книгой, и почитает и скажет: «Ах вот, оказывается, как они жили в том далеком начале XXI века в России!» А рядом с ней (с ним) кто-нибудь столь же юный, но уже мрачный, добавит с досадой: «Богатыри, не мы». И повеет на них на секунду удушливым алкоголем 90-х, вечным лимонным ароматом Ментоны и сладким потом любимого человека, чье имя не донесет до них история, но запах его – донесет.
Et in Arcadia ego… Почитайте и вы. Очень достойный плевок в вечность.

Валерий Печейкин

Валерий Печейкин, драматург, постоянный автор «Гоголь-центра»:

Если я за что-то благодарю Господа, так за то, что я не поэт. И с той же страстью благодарю его за то, что есть поэты. Пушкин, Гёте или, вот, Макаров Дима. Он не только поэт, но и человек, чьи качества я очень ценю и о которых готов слагать стихи. А, нет, не готов — я же не поэт… А Макаров не только поэт, но и культуртрегер. Немногие способны говорить о чужом творчестве так, как это делает Дима. И для этого вовсе не обязательно отказываться от эгоизма. Как раз наоборот! Для этого нужно очень любить себя и признавать право других на такую любовь, на «путешествие в точку Я».

Из четырех древних гуморов* в нем наиболее активно проявляют себя два: желтая меланхолическая желчь и красная сангвиническая кровь. Его интонация где-то между грустью и страстью. Между «ах» и «трах». (Да простится мне эта гимназическая шутка.) Но в случае с Макаровым она позволительна — он полнокровен как… Свежее яблоко? Нет, не то: откуда в яблоке кровь? Может быть, как юная дева? Но он не дева… Впрочем, я ведь не поэт. Если бы я был Макаровым, то написал бы о себе стихотворение. В нем расстались двое любовников и вот один из них — лирический герой — удаляет совместные фотографии из инстаграма. Он удалил все, но одну оставил… Уж очень там себе нравится. Поэт говорит нам: да, этот мир ужасен, но в нем есть кое-что прекрасное — Я, Дмитрий Макаров.

И правда — есть.

*Гумор – в древних теориях — элементарная жидкость живого тела и соответствующий ей темперамент

Марина Шаповалова

Марина Шаповалова, писатель, публицист:

Макаров творит свой акварельный мир.

Мир придуманного солнца, намёков памяти, счастливых минут, детских обид, горечи, грусти, городской погоды, согретых любимыми руками предметов, лёгких снов и открытых окон. Тонкие мембраны его мира непроницаемы для грубых и циничных смыслов: плоть служит воображению, а силикатный кирпич сгущает тяжесть обманутой любви.

Над историями и сюжетами взлетают стайки рифмованных строк: вы услышали, успели понять? Так дышит жизнь, это её поэтический шум. Вы узнаете его, если вы тоже – птица. Если ваши крылья так же болят от напряжения и усталости, но нет сил отказаться от полёта.

Это путешествие – полёт. Из-под облаков увидишь солнечные стороны улиц и тени деревьев. С верхних веток заглянешь в окна случайных судеб. Узнаешь, кому несёт печаль тополиный пух. И присядешь над рассыпанными на столе разноцветными яблоками. Только так.

Аурен Хабичев

Аурен Хабичев, писатель, журналист, редактор.

Ты говоришь говоришь
будто на том берегу
целое море подсолнухов
я одежду твою стерегу
я еще не умею плавать
ты ныряешь а я не могу
а я говорю что в бухте
за тем холмом
выдающийся своими размерами
был замечен недавно сом
обедающий пионерами…

Это стихотворение называется «Без запятых». Оно, пожалуй, у Макарова любимое. Хотя выделить что-то самое любимое сложно. Каждое новое стихотворение – это новый Дима Макаров. Любящий, созерцающий, думающий, очень искренний. Искренность – его основная черта. Тонкий эротизм, с которым он рассказывает о своих питерских приключениях и любви «на троих», смешные московские истории, убийственная самоирония и едва ли не детская непосредственность, с которой он повествует о себе. Это наш Дима Макаров. Восемь лет назад, знакомясь с ним, я и предположить не мог, что спустя время получу книгу с автографом, которую за пару месяцев перечитаю несколько раз. «Большое путешествие в точку Я» состоялось. Спасибо.

«Большое путешествие в точку Я» продается на сайте OZON.RU и в магазинах Москвы.