Корреспондент издания «Чистовик» пообщался о международных отношениях с российским дипломатом, бывшим заместителем генерального секретаря ООН в Женеве Сергеем Орджоникидзе

– Никто из российских послов до Вас не занимал такого высокого поста в структурах ООН…

– Почему? Петровский, мой предшественник, Сафрончук, его предшественник, Добрынин – их много было, просто сейчас я последний. Думаю, что в ближайшее время пост заместителя генерального секретаря ООН может получить наш российский гражданин, который, как мы уже предложили генеральному секретарю ООН, возглавит центр ООН по борьбе с терроризмом. Судя по тому, что вклад России в борьбу с терроризмом признается всеми, как весьма позитивный, то эта кандидатура будет вполне естественна. Этот человек – наш бывший посол в Вашингтоне Сергей Кисляк. Финальное решение будет принято генсеком ООН Антониу Гутерреш.

Дело здесь даже не в фамилии, а в том, что у России должен быть высокий пост в ООН. Например, четыре других постоянных члена Совета безопасности имеют, и даже не по одному, заместителю генерального секретаря ООН. У России таких людей нет, кроме директора отделения ООН в Вене Юрия Федотова, но он занимает, конечно, не такой высокий пост. К слову, это небольшое отделение занимается важными вопросами по борьбе с наркотиками.

– Как люди поднимаются по карьерной лестнице в дипломатии? Обязательно ли заканчивать МГИМО?

– Только когда я учился, в советское время был такой миф, что в МИД попадают только из МГИМО. На выпуске у нас было 90 человек, и где-то около 80 с лишним пошли работать в МИД и связанные структуры. Сейчас это необязательно. Последнее время очень много хороших сотрудников в МИД пришли не только из Москвы, но и из других городов, не только из МГИМО, но и из других институтов. Здесь главное не в том, что вы закончили, а в том, какие у вас знания. Можно и путем самообразования получить роскошный багаж знаний, а можно закончить два или три высших учебных заведения и ничего не знать.

– Вы читаете СМИ? Откуда сейчас можно получить достоверную информацию о политической ситуации?

– Я вам скажу, что информация в любых СМИ не всегда правдива. Сотрудники посольства стопроцентно прессе не доверяют никогда. Во-первых, я бы рекомендовал не брать из интернета очень много, а читать газеты: «Известия», «Российская газета», «Коммерсантъ» – наиболее крупные издания с устоявшимся читателем. Журналистика – это профессиональная болезнь. Корреспонденты пишут так, чтобы привлечь внимание. Я часто критикую журналистов за то, что они привлекают внимание не к интеллектуальным вещам, а к деталям. Вот посмотрите: во всех СМИ пишут, кто как встал, сел, кто как кому руку подал, по плечу похлопал, кто что подарил. Слушайте, ну ведь не в этом заключаются международные отношения. Это все просто внешняя картинка. Дипломатия же – более сложная вещь. Она состоит из целого ряда компонентов. Во-первых, мы должны разбираться в теме, с которой работаем, хорошо знать страну, стараться познакомиться с людьми, которые имеют влияние, как с правыми, левыми, так и с центристами. Важно иметь разностороннюю точку зрения на ситуацию и докладывать обо всем в Москву со своими идеями и предложениями. Там дипломат получает указания, что делать дальше.

– Это не расценивают как шпионаж?

– Шпионаж отличается от дипломатии только одним. Это тоже сбор информации, но за деньги. Хотя знаете, скажу честно, никто не будет с вами так просто сидеть где-то на улице и разговаривать серьезно о каких-то делах. Обмен информацией обычно проходит так: я приглашаю человека, у которого хочу что-то узнать, «на ланч», и мы сидим, обедаем и разговариваем. Вы должны составить в голове план того, что хотите получить, продумать вопросы. Вот вам один из способов получения информации. Добавлю, что информацию надо проверять на достоверность.

– У Вас были ситуации, когда собеседник никак не хочет выдавать информацию?

– Были разные, была даже смешная информация. Когда я работал в ООН, к нам пришло циркулярное указание с инициативой Брежнева по разоружению. Все дипломаты разделились по странам. Мне досталось 5-6 стран, в том числе Япония. Вот сижу я с японским дипломатом и час ему объясняю нашу инициативу по разоружению: какая она важная, какая она нужная. А он сидит, кивает головой и улыбается. Этим он меня мотивирует продолжать. В конце беседы я подвожу итог: «Значит, Вы разделяете наш подход». А он отвечает: «Абсолютно нет». То, что он кивал головой и улыбался, было просто элементом восточной вежливости.

– Расскажите о часах в штаб-квартире в Женеве, которые Вы меняли.

– Забавная история. Знаете, Дворец Наций – это целый комплекс зданий, и у нас висели кругленькие настенные часы фирмы Omega. А где-то стоял их механизм, я не знаю даже где. И вдруг он сломался. Починить часы не могли, так как срок гарантии прошел, и я сказал, чтобы они объявили тендер. Omega запросила огромную сумму. Тогда мне доложили, что самая престижная часовая фирма Швейцарии Patek Philippe предложила заменить часы даром. Понятно, что это для них реклама, да еще и бесплатная. Мы написали в штаб-квартиру в Нью-Йорк, оттуда должно было прийти разрешение, можем ли мы вообще принимать подарок. Полгода они морочили нам голову. Тут я не выдержал и сказал Генсеку, что это, в конце концов, не тот вопрос, чтобы так долго его обсуждать. Ведь часы дарят не Вам и не мне, а всей ООН – это престижно. Он согласился, и Patek Philippe занялись работой. Будут теперь обо мне вспоминать.

Но прежде, чем дать разрешение, генсек спрашивает: «Сергей, а сколько сейчас времени?». Затем посмотрел на мои часы и говорит: «Да, не Patek Philippe».

– Как такая маленькая страна, как Швейцария, обладает такой богатой экономикой?

– Во-первых, Швейцария никогда не воевала. Она всегда была нейтральной стороной, на чем в какой-то степени наживалась. Воюющие страны, чтобы сохранить капиталы, переправляли их в Швейцарию. По-моему, эта практика до сих пор продолжается. Швейцарская политика раньше всегда придерживалась полной анонимности. И банки пухли от денег, золота и всего прочего. Плюс, исторически, Швейцария – это лютеранская страна, долгое время находившаяся под правлением Жана Кальвина. Идеология его движения заключается в том, что надо просто одеваться, скромно жить и много работать. При этом никто не должен «кичиться» своими деньгами. Поэтому все женские драгоценности были сняты, а единственной дорогой вещью, которую разрешено носить, были часы, чтобы люди не опаздывали на работу. За правление Кальвина производство часов приобрело размах, а сами швейцарцы приучились работать «от и до». Допустим, с 8 утра и до 5-6 вечера. Во время работы они действительно стараются. Кстати, экспорт швейцарских часов намного превышает по объему поставки российского оружия. На самом деле, экспорт оружия в России не такой большой, даже пшеница его превышает.

– Как Россию сегодня видят за рубежом?

– Последние годы авторитет нашей страны несоизмерим. Ни один сегодняшний конфликт в мире без участия России не решается, будь то Сирия, Корея, Иран – неважно что. Наша роль очень высока. К тому же, Россия – постоянный член Совета безопасности с правом вето, и мы можем всегда использовать это право в защиту наших интересов, даже если американцев большинство. В дополнение, Россия проводит независимую внешнюю политику, что всем нравится. Даже маленьким странам не нравится, когда ими помыкают – это никому не нужно. А именно на этом основана, по существу, американская и западная политика. Если взять весь мир, то он, все-таки, не состоит из НАТО или ЕС, стран намного больше.

Помните, сначала была «Большая семерка» стран, мы очень долго добивались, и при Ельцине нас туда приняли – стала «Большая восьмерка». Только они ведь ничего не решили, так сидели и обменивались мнениями по экономическим, политическим вопросам. А сейчас «Большая двадцатка». В мире власть обрели новые государства, с которыми надо считаться: Китай, Индия, Бразилия, Южная Африка. Вспомните, сколько раз Китаю предлагали войти в так называемую «Семерку» или «Восьмерку», а ему это не надо. Мир уже перестал быть западноцентричным, и военные блоки НАТО не играют задуманную изначально роль.

Как такового открытого противостояния нет между участниками Варшавского договора и НАТО. Если они говорят о противостоянии, то оно надумано специально. Ведь надо же чем-то заняться организации. Вот я сужу по ООН, посмотрите: они выдумывают всякие программы, фонды, специальные учреждения, которые спокойно можно урезать, и никто в мире о них не вспомнит.

Вот натовцы и занимаются тем, что, к примеру, поставили какой-то батальон в Эстонию. Поставили, ну и что? Разве он что-то сделает, если начнется война, ведь разбежится просто против 60 тысяч российских войск. И зачем России вообще нужна эта Эстония? Ну что мы там забыли?

Я всегда задавал себе такой вопрос, зачем американцы начали войну во Вьетнаме, что они там забыли? Там же ничего нет, пусто, только джунгли и бедные, несчастные крестьяне. США же воевали 8 лет, потеряли 430 тысяч человек убитыми и проиграли войну. Можно понять противостояние за нефть на Ближнем востоке. Раньше нефть играла большую роль, но сейчас американцы нашли у себя сланцевую нефть и потеряли интерес. Я лично не верю, чтобы американцы начали всемирную ядерную войну из-за какого-то небольшого европейского государства. На территории США никогда не было войны с чужеземцами, и это накладывает определенную психологию. Если конфликт напрямую не затрагивает их интересы, США ведут себя очень сдержанно.

А НАТО нужна. Трамп пришел к власти и заявил, что все страны НАТО должны платить 2% ВВП страны в бюджет НАТО, а тех, кто платит меньше, он заставит. Они хотят за эти дополнительные деньги, которые тратит государство, продавать американское оружие, списанные самолеты, вертолеты, ненужные никому. Тут все понятно, Трамп – бизнесмен и зарабатывает деньги.

– Как американцам удается управлять другими странами, ставя своих людей в госструктуры? Такая ситуация происходит, например, на Украине.

– Вы учтите, что американцы много лет через свои неправительственные организации работали с украинской молодежью, тратили миллионы, даже несколько миллиардов, чтобы воспитать молодое поколение в антироссийском духе. Все потому что администрация Обамы была озабочена идеологическими постулатами как КПСС, я их всегда сравниваю. Администрация Трампа кардинально различается в этом вопросе. Вы же понимаете, что это все делается за деньги, не просто же за красивые глазки. Где этот премьер сидит? Не в Москве? В США уехал со своими миллиардами. Руководители покупались, одни продавались дороже, обычные – дешевле, но деньги тратились большие на то, чтобы оторвать Украину от России.

– На Западе Крым все еще не считают частью России?

– Слушайте, я разговаривал со многими крупными западными политическими деятелями, и все прекрасно себе дают отчет, что Крым – российский, и так будет всегда. Никто Крым уже возвращать не собирается.

Я сам был наблюдателем на референдуме в Крыму. Участки там открывались в 8 часов, и я пришел посмотреть, как они голосуют. Еще не было 8, а очередь уже была длиннющая. Я встал сзади и спрашиваю, за кого они пришли голосовать. Так от таких вопросов меня там чуть не побили. Все были за Россию, это естественное волеизлияние русского народа, живущего в Крыму.

Кстати, когда при СССР Хрущев передал Крым Украине, так просто потому, что так было удобнее с точки зрения хозяйственных связей, но ему и в голову не могло прийти, что Советский Союз распадется, как и всем нам, тогда живущим. А то, что украинцы не выполняют Минские соглашения, ну что с этим поделать. Мы не можем предоставить особый статус Донбассу, в этом вопросе решение остается за украинским правительством.

– Сколько языков Вы знаете?

– Русский – это, конечно, мой первый и любимый. Потом английский, французский, испанский, немножечко немецкий – это я по мере ухудшения. Английский и испанский я учил в МГИМО, а вот французский освоил сам в Женеве. Работая Заместителем генсека ООН, я каждый день занимался с преподавателем.

На самом деле, у русского языка очень много общих, однокоренных слов с другими языками. Сила русского мира состоит в том, что он сформирован не по определению национальности, а по тому, каким человек себя ощущает, на каком языке думает, говорит. В отличие от западноевропейских колоний в Африке, Россия, завоевывая народы, не уничтожала их, а подчиняла и культивировала. Многие страны, входящие в Российскую державу, в СССР, получали доступ к культуре, знаниям и образованию через русский язык.

Кристина Татарникова