История открытого трансгендера из ФСБ: служба на границе, травля, отставка.
«Я думаю, пришла пора сделать перед вами каминг-аут. Давайте знакомиться? Привет. Я — Катерина. Я трансгендерная девушка». Тридцатилетний Александр Чумаков, уволившийся из ФСБ в звании капитана в прошлом декабре, на Новый год — спустя год заместительной гормональной терапии — сделал такое объявление в своем аккаунте в Instagram, который до этого был посвящен исключительно его новой работе визажистом. В разговоре со Znak.com Катерина утверждает, что сделала это для борьбы с дискриминацией и травлей, с которой она столкнулась ещё во время службы.
«Таких людей, как я, в спецслужбах много»
Первое, что делает Катерина Майерс на встрече с корреспондентом Znak.com в одном из московских кафе, — выкладывает на стол документы на имя Александра Чумакова, которые подтверждают: он служил в ФСБ 12 лет. Со слов Катерины, последнее место работы было на армяно-турецкой границе. После гормональной терапии в девушке довольно сложно, но все-таки можно узнать бородатого здоровяка. Она периодически путается с местоимениями и иногда называет себя «он», а иногда — «она».
«Я хочу бороться с этой дискриминационной системой. Таких людей, как я, в спецслужбах много. Есть еще и геи, и лесбиянки. Но разве они от этого становятся плохими сотрудниками? Путин сказал, что у нас нет дискриминации, вот я и хочу, чтобы его слова стали правдой», — объясняет Катерина свое решение совершить каминг-аут.
По её словам, она с удовольствием осталась бы на службе и после смены пола, но в существующих условиях это невозможно. Катерина говорит, что бывшие коллеги рассказывают ей, как начальство её обсуждает «в банях, за выпивкой».
«Мне начальник про честь офицера что-то говорил, но я вот со всеми своими „проблемами“ честь офицера берегла. Меня в офицерской беседке, в отличие от него, в 4 утра горланящим песни в пьяном угаре никто не замечал, я даже зубочистку мимо урны не выкину. Такой вот я капитан-трансгендер», — сетует Катерина.
«Мать отдала в кадетский класс, но закончить его не получилось»
Александр Чумаков родился в Чите, его воспитывала мама — «полицейский и диктатор», как её описывает Катерина.
«Ещё в детстве мне было интереснее всё, чем принято увлекаться у девочек. Куклы, ещё что-то, я была, как бы это сейчас сказали, манерным мальчиком», — вспоминает она, добавляя, что в Чите пришлось несколько раз менять школу — из-за конфликтов с одноклассниками.
«А потом мать отдала меня в кадетский класс [в селе Зоргол], но закончить его не получилось. С одноклассниками было тяжело, меня гнобили, и за два месяца до экзаменов мать меня забрала оттуда. Я улетел к бабушке в Читу», — рассказывает Катерина.
Парень мечтал поступить во ВГИК, но выбор матери был суровее — институт пограничников в Хабаровске.
«Там мне жилось гораздо проще. Не могу ничего плохого про учёбу сказать. Я была отличником, а это же в плюс всей группе идёт. Так что у меня никаких проблем не было: за меня держались и ценили», — рассказывает Катерина.
Там же курсант Чумаков прочитал про гендерную дисфункцию и «начал понимать, что с ним происходит». Катерина поясняет, что она не ощущала себя мужчиной и чувствовала, что находится не в своём теле и исполняет не те гендерные роли, которые хотелось бы.
«Раньше это называлось контрразведчики»
«После окончания вуза меня по распределению отправили в Северную Осетию работать оперативным сотрудником. Раньше это называлось контрразведчики, — рассказывает Катерина и добавляет: — На Кавказе я думал, что дурь эту из головы выбью, раскачаюсь, стану мужиком».
Там Чумаков начал встречаться с девушками, а позже даже завел семью — у него есть пятилетний ребёнок, с которым, впрочем, Катерина сейчас не общается. С бывшей женой Чумаков расстался еще в 2020 году, сейчас пара находится в процессе развода.
«Я не рассказывала ей (жене. — Znak.com) о своём решении [сменить пол]. Но она как раз часто говорила, что я веду себя не по-мужски, что во мне нет мужского начала. А ведь во мне его и правда не было», — рассказывает Катерина.
Про службу Катерина говорит осторожно: по закону за разглашение информации о деятельности сотрудников ФСБ теперь можно сесть в тюрьму. В общих чертах, с её слов: в обязанности входила, в частности, аналитическая работа, связанная с экстремистскими и террористическими материалами в интернете, и «работа с журналистами».
«Хотела тихонечко дослужить до военной пенсии, но стало ясно, что жизни мне не дадут»
Поворотным моментом для Александра стало 1 июля 2020 года. Именно тогда он понял, что хочет развестись с женой, — семейная жизнь трещала по швам. Тогда же он задумался о гендерном переходе.
«А уже в октябре начал гормональный курс — сначала кустарно, начитавшись форумов», — со смущением уточняет Катерина.
А вот с 15 января 2021 года Александр начал заниматься этим вопросом уже под наблюдением врачей.
«Сейчас я пью ударную дозу гормонов. Через два года я планирую сделать хирургическую операцию (чтобы удалить половой орган. — Znak.com), также я планирую операцию и на голосе», — рассказывает Катерина, уточняя, что некоторые гормоны, например эстроген, «придется принимать всю жизнь». Сейчас только на основные лекарства у неё уходит не меньше 10 тысяч в месяц.
Служить в ФСБ Катерине нравилось. «Сначала я хотела тихонечко дослужить до минималки (военной пенсии. — Znak.com), но потом стало ясно, что жизни мне не дадут», — рассказывает девушка. По её словам, после начала гормональной терапии у неё стало возникать всё больше конфликтов с коллегами из-за «нетипичного поведения».
«Я перестала вести себя „как надо“ на службе, укладывать волосы так, чтобы они казались короткими. Не так чашку держу, не так смеюсь, не так говорю».
Буквально из-за всего возникали проблемы и ко всему могли придраться. В мужском коллективе сложно быть не таким, как все, — такого человека сразу выбирают как объект для насмешек. Так случилось и со мной», — рассказывает девушка. По её словам, она «уже откровенно стала посылать начальство на три буквы и решила, что нужно выходить в отставку».
Осенью 2021 года Чумакова отправили на медкомиссию под предлогом проверки желудка, потому что он сильно похудел — с 90 до 52 килограммов. Катерина объясняет это тем, что она начала активнее заниматься спортом и проблемами с желудком, но говорит, что коллеги подозревали, что она подсела на наркотики. Во время медкомиссии выяснилось, что приём будет не только у гастроэнтеролога, но и у эндокринолога — к тому времени из-за приема гормональных препаратов изменения становились более заметными: у капитана Чумакова появилась грудь первого размера. Во время обследования выяснилось, что у мужчины практически на нуле тестостерон, зато много эстрогена.
«Мы посоветовались с врачом и решили, что я начну решать вопрос со своим увольнением, а пока что полежу в госпитале с неврозом, который, естественно, у меня и правда был», — рассказывает Катерина. До этого, по её словам, изменения удавалось скрывать. Некоторые обязательные медицинские проверки, например, флюорографию, она проходила не в военном госпитале, а в частной клинике.
«Ориентация или гендерная самоидентификация никак не влияет на нас как на профессионалов»
15 декабря Чумаков вышел в отставку и после увольнения переехал в Москву, где сейчас работает визажистом.
«В одной из групп визажистов меня нашла жена моего начальника, уже бывшего. Так о моем переходе и каминг-ауте стало известно на службе», — говорит Катерина.
По её словам, некоторые бывшие сослуживцы стали писать её матери, в том числе негативные комментарии. Девушка подчеркивает, что мать её решение сменить пол восприняла нормально и их отношения по сравнению с детством и юностью становятся только лучше. Большинство бывших коллег, с которыми Катерина до сих пор общается, ее решение поддержали.
Катерина говорит, что хочет стать примером для таких людей, как она. Потому что считает: пора переставать бояться. «Надеюсь, что после этой статьи мне получится завести связи и знакомства в ЛГБТ-сообществе и бороться за наши права мы уже будем вместе», — говорит Катерина.
Она говорит, что хочет добиться для трансгендерных людей и других представителей ЛГБТ+ права служить в армии, спецслужбах и не скрываться.
«Ориентация или гендерная самоидентификация никак не влияет на нас, как на профессионалов, но устои нашей страны, конечно, не позволяют таким людям, как я, работать в спецслужбе», — отмечает девушка.
Полный трансгендерный переход Катерины случится не раньше, чем через три года. Никаких личных отношений до этого момента она строить не планирует. Сейчас, по её словам, её больше волнует поиск себя и своей идентичности.
